остановившимися, как Россия или ряд стран Латинской Америки, на индустриальной стадии развития, является основой их реального мирового господства. Так называемая либерализация экономики в ходе «реформ» (обернувшаяся, в частности, тем, что на смену государственным монополиям пришли частные, практически никем не контролируемые) при технологически устаревшей производственной базе, отсталой (преимущественно топливно-сырьевой) структуре отечественного хозяйства в действительности поставила Россию в заведомо невыгодное положение в системе международного разделения труда. Россия превращается в периферию мирового хозяйства, в государство «третьего мира». Неслучайно для так называемой финансовой стабилизации «реформаторами» были выбраны крайне примитивные схемы, использовавшиеся ранее для финансового оздоровления слаборазвитых стран «третьего мира». (Между прочим, еще не известен случай, когда эти схемы способствовали бы не только развитию, но даже чисто количественному росту экономики.) Правда, необходимо учесть, что такая экономическая политика обеспечивала эффективный контроль за денежными ресурсами той или иной страны со стороны международных банков и других финансовых институтов. Фактически Россия уже сегодня оказалась в состоянии финансовой зависимости от мировых банковских центров. Следует полагать, что при сохранении нынешнего социально-экономического курса правящих кругов Россия в скором времени также попадет и в технологическую, и в прямую экономическую зависимость от высокоразвитых стран. Очевидно, в этом случае решение вопроса о ее политической независимости будет лишь делом времени и управленческой технологии.

Очень часто в подтверждение правильности избранного курса «реформ» в России поверхностные наблюдатели и журналисты ссылаются на пример других стран СНГ. Радикальность и последовательность в проведении этих «реформ» преподносятся как основное объяснение того, почему положение в экономике России лучше, чем в экономике других бывших союзных республик (кроме стран Балтии). Между тем реальное объяснение состоит в том, что в России оказался более мощный потенциал сопротивления разрушительному курсу. Примечательно, что в докладах ООН 1990-х гг., посвященных человеческому развитию в разных странах, Россия по индексу человеческого развития занимает лидирующие позиции среди стран СНГ, находясь в одной группе с такими государствами, как динамично развивающаяся Южная Корея, Аргентина, Чили и Уругвай. Так, если средний уровень образования взрослого населения в России в первой половине 90-х гг. составлял девять лет, то на Украине только шесть. Другими словами, в России оказалось выше качество «человеческого капитала», поэтому и разрушение накопленного за прежние годы потенциала оказалось для «реформаторов» более трудным делом, чем в других бывших республиках СССР, хотя схемы «реформирования» бывшей государственной экономики повсеместно были выбраны почти одинаковые.

Несмотря на колоссальные разрушения экономического и научно-технического потенциала – а по своим масштабам они превосходят те, которые пережил Советский Союз в годы Великой Отечественной войны, – пока еще сохраняется возможность развития России в направлении постиндустриального, информационного общества. Главным условием осуществления этой возможности является проведение внутренней и внешней политики, соответствующей национальным интересам России, русского народа. В частности, необходимо четко осознать, что сегодня, на рубеже XXI столетия, основным направлением социально-экономического развития и основным видом капиталовложений являются инвестиции в «человеческий капитал». Было бы наивно ждать притока инвестиций в Россию из-за рубежа, если у нас не только отсутствуют правовые, институциональные условия для приема крупномасштабных инвестиций, но и разрушается «человеческий капитал», происходит деградация населения. Не говоря о том, что это разрушение, как и рост бедности, резко сокращает платежеспособный спрос, являясь вследствие этого фактором социальной и финансовой дестабилизации, оно препятствует и структурной перестройке российской экономики, обновлению всей инфраструктуры нашего хозяйства. Сегодняшняя социально-экономическая политика российской правящей элиты, по сути дела, продолжает антирусскую политику верхушки КПСС времен Хрущева и Брежнева следовательно, она объективно направлена на изоляцию России от процессов мирового развития.

Выход из глубокого социально-экономического кризиса, переживаемого Россией, может заключаться только в том, чтобы направить ход реформ по пути, который бы соответствовал общемировой тенденции. Это значит, что сегодня главным для России, наряду с повышением платежеспособного спроса населения, является увеличение инвестиций в «человеческий капитал», в частности развитие всех форм образования (от начального до высшего, включая подготовку специалистов по управлению промышленными предприятиями).

Отсюда следует вывод, что социально-экономическую политику необходимо ориентировать на те социальные и профессиональные группы, которые в наибольшей степени пока сохраняют свою квалификацию и интеллектуальный потенциал. Речь идет о специалистах в тех отраслях науки и техники, которые символизируют сегодня наиболее перспективные направления прогресса (особенно в области точных и естественных наук), а также о представителях массовых профессий умственного труда – врачах и учителях. Подавляющее же большинство среди них по-прежнему составляют русские, поэтому решение проблем НТР в России и перехода к новому качеству развития неотделимо от коренного улучшения положения русского населения. Опыт последних десяти лет показал, что именно в среде русского народа (значит, и в геополитическом центре Евразии) в наибольшей мере по сравнению с другими титульными нациями бывших союзных республик СССР сохраняется приверженность рационалистическим идеям и принципам техническому творчеству и развитию, экономическому росту, научному знанию и образованию. Следовательно, Россия сохраняет пока наиболее высокие шансы среди стран СНГ занять лидирующее положение.

Необходимо отметить, что реализовать свои потенции развития Россия может только при условии, если не будет пытаться повторить путь, пройденный другими странами, пусть даже и в ускоренном темпе. Чужой опыт как раз и показывает, что наибольших успехов добиваются на пути развития те страны, которые учитывают не сегодняшний, а завтрашний день науки, техники, экономики, стремясь, так сказать, «опередить ситуацию». Так обстояло дело в Японии, среди западноевропейских стран – в Испании, а сегодня подобной стратегии придерживаются новые индустриальные страны Азии, включая и такие некогда отсталые, как Малайзия и Индонезия.

В то же время России надлежит определиться с приоритетными направлениями использования ее «человеческого капитала», технического потенциала и материальных ресурсов. Как мне представляется, эти направления должны, во-первых, учитывать возможности страны, во-вторых, соответствовать социокультурным традициям русского народа, его особому менталитету в рамках западной цивилизации, в-третьих, отвечать насущным потребностям самого русского народа с учетом географических и геополитических условий его жизни.

Русская нация и государственное устройство современной России

Распад СССР в конце 1991 г. привел к обострению внутреннего аспекта русского вопроса – положению русских в Российской Федерации. По переписи населения 1989 г. в ней проживало около 120 млн русских (82 % от всего населения и 85 % горожан). В автономных республиках РСФСР проживал 9,1 млн русских (42 % от проживавшего там населения). Эпоха «перестройки» способствовала росту этнонационализма, как я уже отмечал, в этих республиках. В нынешних условиях национальная политика определяется новой Конституцией Российской Федерации, принятой в декабре 1993 г.

Важнейшим недостатком реально проводимой властями политики, по моему мнению, является эффект «размывания» правового конституционного поля некоторыми федеральными законами, указами Президента РФ, постановлениями Правительства РФ, договорами (соглашениями) между федеральными органами государственной власти и органами власти субъектов Федерации, нормативными